Команда Д - Страница 16

Она вдруг вспомнила в каком состоянии ее вчера привели сюда и осеклась.

– Нет, Дамка, я на всякий случай предупредить – тут все знают. Вайн всегда на ура, ганжа курим, колеса только если по праздникам, винтовых не приветствуем, а опиюшников, которые черным, медленным двигаются – вышвыриваем с лестницы.

– Я ничего не поняла.

– Ой, боже! Перевожу для цивилов – выпивку носить можно и нужно, марихуану курить можно, таблетками не закидывайся особо, первитин не вари, или потихоньку, чтобы массового винтилова не устраивать, а если что-нибудь маковое принесешь – ханку там или героин, то можешь забыть этот адрес, помирай где-нибудь на других вписках, хватит на мой век трупов.

Яна помолчала.

– Да ты не грузись, все нормально, это я так, профилактическую работу веду. – сказала Мышь.

В углу напротив сидели Еж и какой-то наголо бритый парень. У Ежа в руках откуда-то появилась гитара, и он медленно дергал струны.

– Спой «яйца»! – попросили вдруг две девицы, сидевшие за столом и нанизывающие бисеринки на нитку.

– Как вы задолбали со своими яйцами. – вздохнула Мышь, – откуда у меня на вписке берутся панки?

– Я не панк, я хиппи! – запротестовал Еж, – Это Космос панк.

– Да все вы хороши. – Мышь встала и вышла из комнаты.

Еж еще раз перебрал струны и хитро спросил:

– Значит «яйца»?

– «Яйца!» – хором закричали девчушки за столом и к ним присоединились еще двое парней, и даже кажется бэбик что-то гугукнул.

Еж ухмыльнулся, с важным видом перебрал струны и начал отбивать жесткий ритм – раз, два, три, четыре…

О, стыд и срам – я ходил по дворам,

Переулкам славы, аллеям гордости,

Одинокий мент попросил документ

И повесился от безысходности –

Бум! Бум! Бум! Все мы яйца в инкубаторе!

Бум! Все мы яйца-а-а-а!

Припев повторяли хором, подключилась даже Яна, а бэбик радостно колотил ложкой по своем матрасу. Но дальше вышла заминка – Еж забыл слова, да и никто тоже не смог вспомнить, поэтому припев повторили еще раза три, с каждым разом все громче и громче, пока наконец не вернулась Мышь.

– Эй, вы, децибелы, вы прекратите наконец? – она повернулась к Яне, – Понимаешь, вчера принесли эти гаврики новую песню, всю ночь орали. Космос под утро все-таки слинял, а песня осталась.

– Так это его песня? – догадалась Яна.

– Агы! – радостно хихикнул Еж. – Он же у нас поэт-песенник, блин!

– А что он еще написал? – спросила Яна.

– Да много чего. Песни у него панковские, стихи.

– Ну спой еще что-нибудь! – попросила Яна.

– А чего спеть-то? – растерялся Еж.

– Про Ленина спой. – усмехнулась Мышь.

– А, точно! – обрадовался Еж и громко объявил, – Исполняется революционный факстрот-кадриль про тусового чувака Ленина!

Еж подергал струны, словно проверяя, хорошо ли они держатся, и запел:

Семнадцатый год, некайфовое время,

Голимый и тухлый бардак

Но вышел братушка с кликухою Ленин –

Тусовый, отвязный чувак.

Он встал на поребрик и двинул телегу,

Что царь – обломист и урод

Буржуи ваще задолбали и нефиг

Динамить свободный народ.

Семнадцатый год, некайфовое время

Облом и гнилая пурга.

Да здравствует Ленин! Да здравствует Ленин!

Тусовку повел на врага!

Все захлопали, а Яна даже закашлялась от смеха.

– Ой, чего я вспомнила! – закричала она, – Еж, а… один там короче написал стих про параноика!

– Лес дремучий снегами покрыт? – откликнулся Еж.

– Да, а ты откуда знаешь? – опешила Яна.

– Ну это же тоже Космос. – пожал плечами Еж. – Старое-старое.

– Еж, ты врешь! – возмутилась Яна, – Это Олег написал, ну… про которого я вам вчера рассказывала… – закончила она совсем тихо.

– Это он тебе так сказал?

– Ну да…

– Видишь ли, – Еж задумчиво перебирал струны гитары, – Этот козел живет с Космосом в одном доме, а мы частенько там на лестнице орали, курили вместе…

=== далее текст соответствует изданию ===

* * *

– Дамка, у меня к тебе просьба. – Мышь была серьезна и в ее глазах бегали искорки настороженности, – надо отвезти в одно место одну вещь.

– Да, конечно, а куда?

– Это я тебе сейчас расскажу. Тебе за эту вещь дадут денег. Много денег. Хотя почти все придется отдать, но нам хватит на хавчик очень надолго.

– А что это?

– Это пять килограмм анаши.

– Наркотики? Мышь, а почему сразу я?

– Потому что у тебя вид самый цивильный.

– Но я никогда наркотики…

– Да какие же это наркотики, это анаша!

– Но на нее ведь садятся и потом умирают?

– Кто тебе сказал такую глупость? На нее не садятся. Ну бывает иногда что человек без нее тоскует, как без кофе. Но никто от нее не умер сроду, по крайней мере я такого не слышала.

– А что от нее бывает?

Мышь поразмыслила.

– Глупеют от нее постепенно. Там клетки кое-какие особые в мозгу гибнут, по горсточке после каждой раскурки, только это не заметно так сразу, потому что гибнет горсточка, а их там миллиарды. Но как посмотришь на тех, кто несколько лет каждый день раскуривается – сразу поймешь.

– Ну вот видишь!

– А чего? А водку если пить каждый день – что, лучше будет?

– Не знаю…

– Ну лучше конечно, но не намного.

– Ну вот! А нервные клетки не восстанавливаются!

– Они еще иногда гибнут когда нервничаешь. – сообщила Мышь. – Я нервничаю.

– А чего ты нервничаешь?

– А что нам жрать нечего, а ты тут живешь уже неделю, а такую простую просьбу выполнить не можешь.

Яна вздохнула. Действительно, отказываться было неудобно.

– Ну ладно. Куда везти?

– Значит так, – оживилась Мышь, – Главное смотри чтобы ментов вокруг не было. Значит на Курском вокзале, у расписания, будет стоять человек… – Мышь подробно рассказала как и что.